понедельник, 26 октября 2020 г.

Фонвизин и пустота.

 Иногда взбреде́т в голову какая блажь - и сделать  с нею ничего не можешь. Ибо - интересные открытия она сули́т. Ну, не всегда, конечно - открытия, но что-то ранее не ви́данное и не осмы́сленное - точно.

Вот и сегодня: нудные и липкие дожди закончились, желтизна в листве еще  неплохо сохранилась, да и техническая готовность моего фотодрона подтолкнула - нечего сидеть в тепле, да уюте; давай - вперед за невиданным и незнакомым.

День уже ко́роток, почти сплошная облачность не даёт солнцу раскрасить своим светом позолоту дремлющих лесо́в. Но, это если смотреть из окна своего дома. А если взять и уехать на натуру, то там и облака - не облака, и света для красочных фотографий хватает.

Главное - быстро найти тему: что снимать и зачем.

И вот тут и нужно вспоминать быстро….


В совсем далекие уже времена, при царях еще, нашу благословенную себежскую землю периодически украшали своими посещениями многие известные исторические и творческие  личности - писатели, поэты, художники, военачальники и тому подобные знаменитости. У многих из них в себежских землях были свои поместья да усадьбы, во время посещения которых нахлынувшее вдохновение и благодатный воздух позволяли им творить такое, что мы потом изучали это в школах и что-то даже помним до сих пор.

Не буду утруждать читателя перечислением всех знаменитых фамилий, почтивших своим присутствием наш край, а скажу сразу - сегодня я решил посмотреть на места, где в конце 18-го века жил и творил русский литератор екатерининской эпохи Денис Иванович Фонвизин.

В Себежском уезде Денису Ивановичу, тогдашним министром иностранных дел Российской Империи Н. Паниным, были дарованы два имения - Руко́во и Теле́жники. Правда, в те далекие времена Руко́во называлось Рыко́во, ну да ладно…

В описаниях этих име́ний есть упоминания о том, что имелись в них парки с аллеями, пруд и каменные здания.

Понятное дело, что до наших времен всё это не могло сохраниться в первозданном виде: послереволюционное переустройство сельской жизни, Великая Отечественная война, послевоенные мелиорации и увеличение посевных площадей сурово исковеркали красивые старинные ландшафты.

Мне сегодня хотелось посмотреть на то, что осталось.

Благо, старых топографических карт, где указаны парки и сады в деревнях, у меня запасено вдоволь, поэтому на местности мне искать ничего было не нужно.

Итак, первая цель - деревня Руко́во - основное имение Д.И. Фонвизина. 

Сегодня Руко́во - это деревня с немногочисленным населением, живущим практически на одной улице.





Старая деревня, расположенная вдоль дороги Идрица-Бояриново, практически исчезла, оставив брошенные и догнивающие в зарослях кустов и крапивы бревенчатые дома. Старики оставили этот мир и их жилища никому больше не пригодились...




До “перестройки” же Руко́во была большой деревней, состоящей как минимум из трёх улиц и множества крепких жилищ. В деревне было несколько больших скотников, дающих работу и возможность строить планы местным жителям и их детям.




Старинный парк, обозначение которого я нашел на довоенной карте, сегодня утрачен на 100%. Я обошел по кругу место, где он ранее находился и…. ничего не увидел. Плотные заросли кустарников, крапива в мой рост, трава  - российские джунгли, если короче. Старинный пруд превратился просто в пятно, поросшее яркой и сочной травой.

Ладно, не видно с земли - это не проблема. Дрон взвился ввысь и транслировал мне на монитор виды окрестных красот. Сверху место старинного парка угадывалось хоть и с трудом, но все-таки очертания его были видны более отчетливо. Естественно, никаких следов аллей, дорожек - ничего этого сверху тоже не видно.





Жаль, утрачена старинная красота навечно.

Теперь едем в Теле́жники.

Эта деревня - практически точная калька с Руко́во: ми́зер жилых домов и в несколько раз больше домов заброшенных, гниющих в сырых объятиях плесени да крапивных зарослей.




В Тележниках мне повезло встретить местную жительницу, которая поведала мне, что постоянно в деревне живут всего шесть человек, все - на разных краях трех улиц, превратившихся в обычные тропинки.

Про Фонвизина моя случайная собеседница, к моему удивлению, знала достаточно много и точно показала мне место, где 250 лет назад стояло его имение. Сегодня это место - заросшая бывшая деревенская улица, вдоль которой стыдливо прячутся в кустах безлюдные дома без окон и дверей, с провалившимися крышами и сгнившими в труху крылечками.













Два века тому назад Тележники состояли из тех же улиц, что и сегодня. Только народу здесь жило более сотни человек.

И просторы вокруг были - глаз не хватит всё увидеть… Сегодня же - сами видите на фотографиях.

До Великой Отечественной войны по окраине деревни проходила железная дорога сообщением Псков - Полоцк, здесь был свой полустанок, где останавливались пассажирские поезда. Сегодня от этой железной дороги осталась только на́сыпь, затерявшаяся в лесах и болотах.

От имения Фонвизина в Тележниках не осталось ничего. Оно располагалось на возвышении, которое главенствовало над всей деревней. От старинных лип, растущих по обе стороны улицы, ведущей к дому, остались всего три дерева; остальные липы - потомки прежних, растущих на их месте.










Старинный фундамент до́ма, где бывал Фонвизин, сохранился лишь частично: на нём после Октябрьской революции выстроили обычный деревенский дом, а после Великой Отечественной войны - очередной дом, остатки которого сегодня догнивают в полном забвении. 



В современных Тележниках, естественно, никакого духа современности нет и в помине. Из достижений цивилизации - лишь электричество. Водокачки нет, транспортного сообщения тоже. Чтобы выехать в Идрицу, надо идти пешком более километра до грунтовки, по которой ходит рейсовый автобус. Раз в неделю сюда приезжает автолавка. Всё…

И знаете, именно это привносит в эти места аромат первобытной тишины и свободы. Здесь хорошо дышиться и неторопливо думается. Желтизна старых клёнов и лип в месте, где раньше стояло поместье, заставляет еще раз представить в этой тишине ту, исчезнувшую навсегда красоту и людей, живших и творивших здесь. 

А еще, вид скрывающихся в лесах деревень и давно остывших порогов мёртвых жилищ позволяет сформулировать чёткую и печальную мысль: в нынешней России для обычных людей и дальних деревень возраст - это время плохих новостей... 


понедельник, 12 октября 2020 г.

Квитанция, которая пригодилась.

 717-й стрелковый полк примчался в Себеж в начале июля 1941 года, прорываясь через заторы на железнодорожных станциях, надрывные крики станционных комендантов и жестокие атаки немецких пикирующих бомбардировщиков, которые, как казалось, не слезают с подпираемого густыми дымными столбами неба.

Выгружались кто-где: кто-то на побитой вражескими бомбами станции Себеж, кого-то, двигающиеся нервными рывками эшелоны высаживали на полустанке Кузнецовка, что не доезжая шесть километров до Себежа.
До войны в Кузнецовке дислоцировалась крупная воинская часть тылового назначения: здесь были склады, рембазы и стрельбище. В первые дни войны, как и все прифронтовые железнодорожные станции, Кузнецовка жила не прерываясь на тишину и отдых - эшелоны к фронту, эшелоны в тыл с теми, кто на войне был пока не нужен.
Бойцы и командиры 717-го стрелкового догнали в Себеже свою 170-ю стрелковую дивизию, 391-й и 422-й полки которой прибыли в себежское приграничье еще в конце июня 1941 года и спешно вкапывались в песчаные высоты к западу и югу от Себежа, готовясь к встрече с несущимися на восток дивизиями гитлеровского вермахта.
К моменту прибытия своего последнего полка, которым и был 717-й, дивизия уже хлесталась с противником, сдерживая его в Себежском укрепрайоне и на неприкрытом ДОТами стыке с Полоцким укрепрайоном у деревень Скробово, Байдаково и Кострово.
Задача, которую решала башкирская 170-я под Себежем с самого начала была невыполнимой: суета прибытия на совершенно новый и неизученный в тактическом плане участок, отсутствие полноценной фланговой связи с соседними дивизиями, отсутствие всех подразделений в составе соединения (717-й полк выдвигался из Башкирии в Себеж самым последним), сверхширокий фронт обороны - всё это и множество других раздражающих командование факторов не позволяло дивизии создать резервы и надежно прикрыть вверенное её направление.
Но чего было у дивизии в достаточном количестве - так это решимости сражаться здесь и сейчас так, как предписывает присяга.
В Заситино и Скробово, Батово и Байдаково, в Белых Ключах и у озера Нечерица красноармейцы 170-й стрелковой массово проявили мужество и беспримерную отвагу, сражаясь с фашистами на каждом рубеже, где было возможно построение хоть какой-нибудь обороны.
Бойцы 717-го полка влились в состав дивизии, когда остальные два её полка уже отходили с боями от линии границы к Себежу.
Первое боевое крещение подразделения 717-го полка приняли у деревни Крёково, преграждая путь гитлеровцам к железнодорожной станции Себеж.
Дорога там делает несколько крутых поворотов, петляя между холмами, на которых наши красноармейцы наскоро оборудовали свои позиции.
Естественно, мощного опорного пункта соорудить у Крёково не получилось - не та местность, мало наших войск, нет тяжелой артиллерии для поддержки. Да и всё там было не так, как требовали обстановка и боевые уставы…
Схлестнулись с фрицами, продержались совсем немного и отошли к железнодорожной станции Себеж.
За станцию бились жестоко и кроваво, оставляя в траншеях и окопах, вырытых между жилыми домами и станционными постройками тела своих бойцов и командиров. Кого-то из них нашли после войны прикопанными в огородах и под дерном яблоневого сада. Кого-то не найдут никогда…
Двое суток красноармейцы 717-го полка и отступившие к Себежу от границы солдаты 422-го и 391-го полков гоняли немцев вокруг железнодорожной станции, не позволяя им захватить её полностью; контратаки и отходы сменяли друг друга, оставляя бреши в рядах защитников Себежа.
Советские командиры понимали, что Себеж им не удержать и город обречен. Но задача была как раз-то не в том, чтобы удержать город и станцию. Задача было в том, чтобы противник терял в боях за Себеж своих солдат, технику и время, так необходимое нашим войскам для построения обороны там, в глубине нашей территории, куда через пару месяцев дойдут гитлеровцы.
Потеряв железнодорожную станцию Себеж, бойцы 717-го полка с боями начали отход к полустанку Кузнецовка, что находился всего в шести километрах восточнее. А в тридцати километрах в тылу была Идрица - стратегически важный перекресток железных дорог. Командование 170-й дивизии прекрасно понимало, что за Идрицу тоже придется пролить немало крови и заплатить жизнями солдат, всего несколько дней назад прибывших сюда из далекой Башкирии.

Высотка была лысой как колено, но с неё отлично просматривалось и простреливалось полотно железной дороги, что шла от Себежа в сторону Кузнецовки. От захваченной фашистами железнодорожной станции Себеж до этой маленькой горочки всего два километра. Но других вариантов тогда у наших бойцов не было - высотку надо было занимать и держаться на ней хоть сколько нибудь, сдерживая несущихся вдоль железнодорожного полотна врагов.
На вершине этой никчемной по оборонительным меркам возвышенности остались пятеро. Стреляли много и скорее всего - метко. Патронов хватало, оружие эффективное - автоматические винтовки СВТ. На такой дистанции - самое то.
Наши ушли готовить к обороне Кузнецовку, а эти пятеро остались, поглядывая поверх бруствера наскоро выкопанного окопа на приближающихся фрицев. Надо ли говорить, что они не могли не понимать, что шансов у них никаких?
Тот бой не мог продолжаться долго. Он и не продолжался…
Когда красноармейцы остановили своей меткой стрельбой наступающих по насыпи фашистов, те сначалы выдвинули мотоциклистов-пулеметчиков во фланг нашей позиции на этой маленькой высотке. Вражеские пулеметчики постреляли от души, оставив в земле груду сохранившихся до наших дней гильз со смятым дульцем - признак активной работы пулемета.
Но видно, что немецкие мотоциклисты-пулеметчики не смогли загасить нашу крошечную оборонительную позицию своим огнём. И тогда на позицию этих пяти героических красноармейцев из 717-го полка прилетели минометные мины. Много мин…
Двоих погибших на этой высотке красноармейцев поисковики нашли несколько лет назад. Тяжелый глиняный грунт, останки лежали друг на друге, смертных медальонов не обнаружили. Неизвестные….
В этом году на высотке работали наши поисковики из Башкирии, они приезжают в Себеж искать своих павших в ту войну земляков. И находят.
Буквально несколько дней назад высотка отдала им своих последних защитников.
Тот же тяжелый глинистый грунт, премес из гильз, патронов и осколков, бойцы лежали на дне неглубокого окопчика. Минометные мины просто перепахали землю и человеческие тела. Таких мест под Себежем очень много.
При поднятых бойцах не было смертных медальонов. У солдат 717-го полка их почему-то практически не удается обнаружить. Скорее всего, в спешке формирования подразделения в середине июня 1941 года, их просто не успевали выдавать и заполнять.
Зато при одном бойце пытливый взгляд нашего поисковика Евгения Балушева обнаружил практически истлевший кошелек, а в нем - обрывок какого-то документа. Терпение и правильно заточенные руки Евгения позволили частично восстановить текст документа - это была квитанция о приеме на хранение в воинской части личных вещей солдата. В квитанции есть фамилия и номер дома - они были написаны графитовым карандашом и это сохранило для нас имя бойца и его адрес в той - давно закончившейся жизни.












Итак - Минигулов Якуп Теляпкулович, 1917 года рождения.
Дальше - всё как обычно. Поиск в базах данных и Книгах Памяти. Всё подтвердилось очень быстро. Данные о нем имеются и свидетельствуют, что пропал он без вести в 1941 году.
Не пропал и не без вести.
Погиб, исполнив свой долг.
Имя сохранил, просто написав его карандашом на квитанции, которую положил в кошелек. Надеялся, что пригодится.
Пригодилась….

Что они говорили друг другу, эти пятеро, оставшиеся на маленькой высотке перед огромной вражеской армией?
Мы не узнаем это уже никогда. Но смысл сказанного ими друг другу 79 лет назад нам сегодня известен по их поступку - они сражались, пока жили. Не сдались.
Вполне возможно, что кто-то из них тогда сказал примерно так: - мы за три тысячи километров сюда ехали, чтобы в плен сдаться? Да ну нахрен, давайте воевать, раз уж мы здесь…

Бойцов нашли и поднимали: Вячеслав Кондров (Башкирия), Евгений Балушев (Башкирия), Илья Бабенко (Себеж). Отряд “Забытый батальон”.
Активное участие в подъеме принимал Федор Васильевич Черников, директор Себежского краеведческого музея. Он занимается историей обороны Себежа в июле 1941 года уже много лет и написал на эту тему множество интересных и полезных книг и публикаций.